Сергей Некрасов. Петр, насколько мне известно, свою кинематографическую деятельность вы начали в 15 лет. Расскажите, пожалуйста, о проектах, предшествовавших «Хоттабычу».

Петр Точилин. Все началось еще раньше; я тогда купил 16-мм кинокамеру и вместе с друзьями стал снимать экспериментальные короткометражки. Затем возникла группа «Пуск», в которую кроме меня входили еще три человека - Игорь Левинский, Сергей Степанец и Алексей Поляков. Сейчас эти люди живут в разных точках мира. В конце 80-х - начале 90-х мы снимали короткометражные фильмы на собственные деньги. Наши работы участвовали в фестивалях экспериментального кино в Оберхаузене, Дрездене, Котбусе и Берлине. Потом была создана полнометражная картина «Употребить до:» - черно-белый немой арт-хаусный проект, который изначально не был предназначен для широкого проката. Эта лента получила специальный приз жюри в конкурсе дебютов на фестивале «Кинотавр» в 1999 году и была номинирована на премию Гильдии киноведов и кинокритиков России «Золотой Овен».

- «Употребить до:» вы сняли в 1999 году. «Хоттабыч» выходит в прокат в 2006-м. Чем объясняется столь продолжительная пауза?

- Три года у меня ушло на написание сценария, а сейчас пошел уже второй год производства фильма. Сценарий я писал так долго потому, что занимался и другими проектами: руководил интернет-порталом о кино, работал с анимацией. А производство оказалось столь продолжительным потому, что в фильме много графики, а это достаточно кропотливый труд. У нас, например, пять трехмерных персонажей - их нужно придумать, разработать и добиться того, чтобы у каждого был свой характер, выражающийся во всем - и в самой модели, и в мимике, и в анимации...

- В основу сюжета вашего нового фильма легла книга Сергея Кладо «Медный кувшин старика Хоттабыча». Вы специально искали новое произведение про этого литературного героя или книга попалась вам на глаза случайно?

- Нет, специально произведение про старика Хоттабыча я не искал. А книга Кладо меня зацепила. Меня заинтересовала близкая мне компьютерно-интернетная тема и привлек заглавный герой. Для меня, как и для любого человека, родившегося в СССР, Хоттабыч - это кусочек детства. Так что я просто не мог пройти мимо него. Автор книги поначалу принимал участие в работе над сценарием, но потом махнул рукой и сказал мне: «Делай что хочешь». У нас дружеские отношения. Мне нравится то, что он делает, а ему - то, что делаю я; однако какие-то вещи мы видим по-разному. Сережа пару раз приезжал на съемки, познакомился с Владимиром Толоконниковым и подарил ему свою книгу, в которой, кстати сказать, образ Хоттабыча довольно сильно отличается как от сценарной интерпретации, так и от сказки Лагина. Впрочем, я знаю, что и моей трактовкой автор литературного первоисточника остался доволен. «Хоттабыч» - это фильм о дружбе человека и джинна. Встречаются два одиноких обормота, один - молодой, другой - старый. Они очень разные, в чем-то даже полярно противоположные. Но оба непутевые - и это их объединяет. В результате Хоттабыч помогает Гене найти любовь, а Гена Хоттабычу - обрести свободу.

- Как проходил кастинг картины?

- В какой-то момент я понял, что мне очень хочется видеть в роли Хоттабыча именно Владимира Толоконникова. Я сказал об этом продюсеру проекта Сергею Сельянову. Он поначалу был против, но потом поддержал меня и одобрил мой выбор. Это придало мне и уверенности, и сил. Подбор остальных исполнителей главных ролей проходил долго и оказался довольно сложным. Найти кого-либо в Москве и в Питере нам не удавалось. Хотелось видеть в этих ролях свежие, не «замыленные» в сериалах лица. Требовалось, чтобы они умели органично «войти в образ» и при этом соответствовали бы внешне своим героям. На кастинг же в основном приходили смазливые парни и девушки. Попадались, кстати, вполне приличные актеры, но нужной «изюминки», своеобразия, харизмы в них все-таки не было. Когда же мы исчерпали все местные ресурсы, я решил посмотреть актеров из бывших союзных республик. И сразу наткнулся на Ливу Круминя из Латвии (она сыграла в «Хоттабыче» американку Энни), а потом - на литовца Марюса Ямпольскиса, исполнившего у нас роль программиста Гены. К счастью, языкового барьера между актерами не было, хотя в странах, где выросли Лива и Марюс, по-русски уже практически не говорят. Между собой они общались на бытовом русском языке - для этого их знаний было вполне достаточно. Другое дело - работа со мной. Объясняя актеру задачу, нередко приходится использовать специфические термины и понятия. Вот, скажем, репетируем мы сцену, и я вдруг кричу актеру: «Стоп, стоп, чего ты здесь бычишься?» А он не понимает, что я имею в виду. Приходится долго объяснять, подбирая самые что ни на есть «литературные» выражения. Главный отрицательный персонаж в нашем фильме - злодей Шайтаныч. Роль антагониста Хоттабыча исполнил прекрасный московский театральный актер Марк Гейхман. У Марка Шоломовича очень богатая мимика и на редкость выразительный взгляд. Иногда кажется, что этот артист буквально источает злобу и агрессию, хотя в жизни это очень милый и добрый человек.

- Владимир Толоконников упоминал, что вы создали в своем сценарии совершенно новый образ старика Хоттабыча. Чем герой вашего произведения отличается от персонажа знаменитого произведения Лазаря Лагина?

- Он не такой «сказочный». Герой Лагина нес несколько другую функцию: он был создан для того, чтобы «поражаться достижениям Советского государства» и демонстрировать свою историческую отсталость - со всеми вытекающими из этого комическими ситуациями. В моем фильме Хоттабыч - джинн с человеческим характером, уставший выполнять желания людей и желающий стать свободным. Он просидел три тысячи лет в кувшине и растерялся, оказавшись в чуждом ему современном мире...

- Где и когда проходили съемки?

- В Москве осенью 2004 года. Начали в конце сентября, закончили в первых числах декабря... Когда снимали сцену, в которой деньги сыплются с потолка, приходилось собирать банкноты с пола на каждый дубль. Учитывая количество бумажек, это было не очень-то легко сделать даже силами всей съемочной группы. Но мне все казалось, что доллары падают «недостаточно выразительно»; поэтому мы и делали дубль за дублем, дубль за дублем... После этого членов съемочного коллектива чуть ли не тошнило при виде американской валюты. Да, был еще случай с котом, которого по сюжету хозяйка должна была из окна вышвырнуть на улицу. Как только съемочная группа прибыла на объект, ко мне подошел местный помоечный кот и стал мурлыкать и тереться о ноги. Животное выглядело так, как нам и было нужно, - здоровым, сытым и наглым. Ну я и решил: «Сам напросился». Этот кот семь раз падал из окна второго этажа. Где-то на четвертом дубле он, похоже, привык к таким трюкам, а после съемок настолько освоился, что залез в режиссерское кресло и не вылезал оттуда до конца дня. Ну а в той сцене, где Гену избивает милиция, один из актеров не попал по защитному корсету и со всей силы заехал дубинкой Марюсу по почкам. «О, хорошо отыграл удар. Все-таки я не ошибся в выборе актера», - сказал я, не разобравшись сразу в том, что произошло. Это стало ясно лишь тогда, когда Марюс, задыхаясь, сказал: «Мне нужно хотя бы полчасика полежать...»

- Жанр «Хоттабыча» - молодежная интернет-комедия. Заставить зрителя смеяться - задача не из легких. На какой из компонентов комедийного жанра (диалоги, комические ситуации, грим, гротескная пластика, мимика) вы сделали главную ставку в своей картине?

- Я бы не стал называть наш фильм молодежной комедией. Дело в том, что в нашей стране этот жанр ассоциируется именно с американской молодежной кинопродукцией, изготавливающейся по давно сложившимся законам - со своими штампами и приемами. В России же молодежных комедий практически нет. А если и есть, то их авторы стараются в основном следовать американскому образцу. Я же считаю использование заокеанских лекал бессмысленным: у нас другая страна, другой менталитет, другие условия жизни. И у комедий наших - другие традиции: их персонажи обычно более лиричны, трогательны и человечны... Я использовал все перечисленные вами компоненты, но ставку на что-то одно не делал. У каждого «ингредиента» - свое место в фильме. В одном эпизоде уместна реалистичная игра актеров, и в этом заключается комизм ситуации; в другом одного этого будет уже недостаточно - тогда нужно больше гротеска. Часто комедия страдает, когда шутка «недотянута», но при этом всегда есть опасность скатиться в пошлость. Решать подобные задачи - тяжелая, изматывающая работа. Сомнения, пробы, ошибки - и только потом какой-то проблеск. Пока добьешься желаемого результата - замучаешь и себя, и окружающих. Меня постоянно спрашивают: «Чего ты такой грустный? Ты же комедию снимаешь!» По-моему, весело снимать можно только ужастики.

- Речь в вашем фильме пойдет об Интернете, программистах и хакерах. Будут ли при создании картины применяться компьютерные спецэффекты?

- Да, над ними мы сейчас и работаем. В картине много графики, но при этом она довольно сильно отличается от спецэффектов, которые обычно используются в блокбастерах производства США. В американских фильмах главное - масштабное, впечатляющее зрелище. В нашем случае во главу угла ставятся юмор и креатив. У них, например, Годзилла топчет машины, у нас - говорящая моль мечтает о норковой шубе.